Обычно когда речь идет про «научную фантастику», то наукой, которая лежит в основе сюжетов выступают физика, биология, может, компьютерные технологии. Что-то из области точных наук. Но некоторые фантасты не спешат идти проторенными путями, предпочитая удивлять читателя. Например, обращаясь к лингвистике и показывая миры или конфликты, в которых слово играет ключевую роль.
Очень приятно знакомиться с изобретательными способами показать, что речь — это инструмент, причем весьма функциональный и пластичный. На тему необычных языковых систем, вопросов взаимопонимания и того, как слово может влиять на человека (и не только) можно сказать не меньше интересных вещей, чем по поводу искусственного интеллекта или терраформирования Марса. Вот несколько тому примеров.
«Лавина», роман, с которого началась популярность Нила Стивенсона, а заодно жанр пост-киберпанка. Динамичный, многогранный, с довольно жесткой социальной сатирой в изображении картин будущего и любопытными идеями о прогрессе компьютерных технологий… Не так-то просто объяснить, как же роман относится к теме лингвистики, чтобы не сломать интригу, и совсем без спойлеров наверное обойтись не удастся.
В основе сюжета «Лавины» — компьютерный вирус, который губит хакеров и программистов в реальном мире. Скажем так, «поджаривает им мозги». Главный герой, Хиро Протагонист, однажды приложил руку к созданию виртуального мира, и сейчас намерен защитить его от столь существенной угрозы. В ходе расследования удается выяснить, что появление вируса связано с неким прото-языком, который был далеким предком всех существующих.
Пожалуй, самое интересное здесь, то, как перекликается идея языка как речи и языков программирования. Лингвистика встречается с компьютерами, а ведь это действительно то, что происходит сейчас в данной научной области — Нил Стивенсон тут далеко не в последний раз в своем творчестве проявил визионерские таланты.
Роман-контраст весьма мирского и довольно абстрактного, где главной героине по имени Саша предстоит учиться в загадочном и довольно пугающем университете. Причем выбора, как такового, у Саши не было — за ней однажды пришел человек в черных очках и весьма быстро и неэтично уговорил героиню «поступать». Дальше больше: в общежитии проживают только студенты с первого по третий курс, а те, кто старше, сдав переводной экзамен, куда-то исчезают.
Вообще «Vita Nostra» долго ощущается довольно жутко. В основном тем, насколько невменяемой сектой выглядит тот самый таинственный университет, а также постоянным ощущением, что студентов намеренно «ломают». Но постепенно открывается та самая интрига про то, как слова и смыслы контролируют мир, и становится понятно, что для восхождения на эти уровни восприятия нужно сломать в себе человека. Мучения обретают какой-то смысл, и становится легче. Хотя светлым и добрым, как говорят о романе авторы, назвать «Vita Nostra» все-таки сложно.
Идея довольно глубока и любопытна, но нельзя сказать, что до конца раскрыта. Тем не менее, книга хорошо «срабатывает» именно на контрасте. Сегодня студенческая пьянка, а завтра тебе мозг выворачивают наизнанку на очередной лекции, пытаясь ненавязчиво подвести к моменту, когда покровы, наконец, будут сорваны. Что более драгоценно: жизнь приземленная, мимолетная или вечная, жизнь идей?
Роман Мартин — политическая космоопера про могущественную Империю будущего, которая вдохновлена империей Византийской. По принципу «все новое — это хорошо забытое старое» выглядит весьма свежо. Антураж получился небанальным, а сюжет насыщенным интригами и тайнами. И получился довольно драматичным, что особенно приятно.
Так где же лингвистика? Она унаследована из той же самой византийской традиции. Будучи профессиональным историком, Аркади Мартин почерпнула роль поэзии в обществе, сделав поэтов аристократической и политической элитой. Точнее, аристократическую и политическую элиту — поэтами. Культура здесь устроена таким образом, что на поэтических состязаниях может решаться судьбы народов. Тем более, что к большинству из них в Империи относятся как к пешкам или варварам.
Еще в Империи очень интересная система имен, при создании которой писательница вдохновлялась культурами Мезоамерики. И в целом игра со смыслами прошивает повествование красной нитью. Я понял, о чем со мной говорит автор (и заодно, что книга наверняка будет интересной), когда в первой главе, общаясь с копией посла-предшественника в своей памяти, главная героиня Махит упоминает, что в языке имперцев одно слово обозначает «город», «империя» и «мир».
Повесть «История твоей жизни» — своего рода классика лингвистической фантастики. Лингвист Луиза Бэнкс рассказывает историю контакта с инопланетянами, в котором ей удалось поучаствовать, а параллельно — обращается к дочери, с которой у Луизы были сложные отношения. «Были» потому что дочь героини погибла, когда ей было слегка за двадцать.
Вернемся к пришельцам. В истории Теда Чана они внезапно появились на орбите планеты и установили несколько каналов для связи. Луиза находилась в составе одной из нескольких групп, которые пытались наладить контакт с инопланетянами. Изучить их устную речь на уровне перевода оказывается не очень сложно, а вот письменность пришельцев открывает Луизе новую систему мышления.
Погружаясь в чужую письменную систему и разгадывая этот ребус, Луиза обнаруживает, что ее собственные границы восприятия расширяются. Интрига в целом не особо сложная, но запоминается навсегда. Во-первых, из-за того, сколько пронзительной драмы в этом коротком произведении. Во-вторых, из-за того, насколько красиво история выглядит, когда все кусочки мозаики складываются.
От Чайны Мьевиля привычно ждать чего-то необыкновенного. Самое удивительное, что раз за разом эти ожидания оправдываются. Вот и взявшись за идею лингвистической фантастики, он сумел создать самобытное и неповторимое произведение. Сюжет «Посольского города» разворачивается на планете, коренные обитатели которой говорят на действительно удивительном языке. Первая его особенность — два речевых аппарата аборигенов привели к тому, что осмысленной воспринимается только речь, состоящая из двух параллельных потоков звука. Вторая — предельная конкретность, благодаря которой на языке Хозяев (так жителей планеты называют люди в Посольском городе) невозможно солгать.
Люди долгое время не могли наладить контакт с Хозяевами, пока не дошли до идеи использовать близнецов-клонов, специально подготовленных исключительно для того, чтобы говорить на Языке. С ними Посольский город стал развиваться и процветать, хотя послы-клоны составляют лишь небольшой процент среди поселенцев. Но есть и более причудливые истории, связанные с Языком. Например, главная героиня, Ависа Беннер Чо стала живой частью речи.
Роман обходится с идеями лингвистики действительно интересно. Но на самом деле интрига закручивается вокруг связи языка и мышления неожиданно и причудливо.
К сожалению, не доступен сервер mySQL